Анан, совершив свое дело в Багдаде, на старости лет с одобрения халифа передал эксилархат сыну своему Шаулу Ганнаси, ¹⁾ а сам, как мы уже упомянули с своими ближайшими приверженцами переселился в Иерусалим.
Здесь он построил кенасу, то самую кенасу, которая сохраняется и поныне и которую караимы чтят не только как религиозную, но и как историческую святыню.
Здесь же он открыл академию, в которой сам же преподавал и развивал свое учение.
Личную жизнь он вел аскетическую, все время оплакивае былое величие Сиона. ²⁾
Из этого факта можно видеть, что борьба Анана была идейной борьбой, а не честолюбивые порывы руководили им при его борьбе за эксиларший престол и что высокомерие, в чем его противники обвиняют, не могло быть чертой характера человека, который говорит: не считайте меня авторитетом, не полагайтесь на мое мнение, а сами делайте изыскания!
Дело доходило до того, что влагали в уста Анана следующую фразу: О, еслибы я мог всех талмудистов поместит в моем желудке, то я одним ударом меча разсек бы свой живот и погиб бы вместе с ними.
Между тем безпристрастные арабские историки и др., близко стоявшие к эпохе Анана, описывают его в ином, как раз обратном свете.

¹⁾ Шаулу наследовал сын его Иошияго, Иошиягу-Боаз, Боазу-Давид и т.д. (См. Ликкуте кадмониот, 53)
²⁾ См. הלוק הקראים והרבנים и בני רשף Абраама Фирковича